Версия 1.00 от 09 февраля 2014 г., public-library.ru. Текст с переходом в новую орфографию по "А.А.Фет. Полное собрание стихотворений", С.-Пб, Издание Т-ва А. Ф. Маркс, 1912.

А.А.ФЕТ.
Биографический очерк Н. Н. Страхова.

Афанасий Афанасьевич Фет родился 23 ноября 1820 года в Новоселках (прежде Козюлькино), деревне в семи верстах от Мценска, на реке Зуше. Отец его, ротмистр в отставке, Афанасий Неофитович Шеншин, принадлежал к старому и обширному роду Шеншиных, различные члены которого владели половиною всего Мценского уезда, и был богатым помещиком, жившим в деревне, так что поэт вырос исключительно под влиянием тогдашнего помещичьего быта. Фамилия Фета произошла следующим образом. Афанасий Неофитович во время своего пребывания в Германии в 1819 г. женился в Дармштадте на г-же Шарлотте Фет (Foeth), дочери обер-кригс-комиссара К. Беккера, носившей фамилию Фет по своему первому мужу, с которым она развелась и от которого имела дочь *). Первым плодом брака А. Н. Шеншина был Афанасий Афанасьевич, который до 14 лет своего возраста и писался Шеншиным, но потом долго носил фамилию своей матери, так как обнаружилось, что лютеранское благословение на брак **) не имело у нас законной силы, а православное венчание было совершено после его рождения. Из следовавших затем детей два брата и две сестры Шеншиных были постоянными членами семьи, в которой рос Афанасий Афанасьевич.

В его памяти сохранялись с большою яркостыо события и картины детства, проведенного в Новоселках. Главное влияние имели два лица: мать, язык которой, наравне с русским, стал родным языком ребенка, и дядя Петр Неофитович, восприемник матери, по которому она звалась Елизаветой Петровной чрезвычайно любивший своего старшего племянника, большой почитатель поэзии и истории. Случайно попалась мальчику тетрадка с переписанными поэмами «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан»: он с величайшим наслаждением выучил наизусть эти поэмы и приводил ими в восторг своего дядю.

Особенное положение в семье, по которому он не мог носить фамилию своего отца, имело огромное значение в жизни Афанасия Афанасьевича. Ему приходилось выслужить себе дворянские права, в которых он не был утвержден отчасти по случайности, отчасти по своеобычности отца, запустившего это дело. Поэтому он постарался кончить курс в университете и потом принялся ревностно служить.

До 14 лет он жил и учился дома, в Новоселках. Затем он был отвезен в пансион Крюммера в городке Верро, в Лифляндии, где провел три года. В 1837 году его перевезли в Москву и поместили в число молодых людей, живших у М. П. Погодина, нашего известного историка. Чрез полгода он поступил в университет, сперва на юридический факультет, но уже через несколько недель перепросился на филологический, на котором и кончил курс в 1844 году действительным студентом.

Московский университет находился в это время в самой блестящей своей поре. В числе профессоров были: Шевырев, Грановский, Крюков, Крылов, Редкин; Шевырев стал почитателем и покровителем поэта. В числе товарищей были Аполлон Григорьев, Я. П. Полонский, К. Д. Кавелин, кн. В. А. Черкасский и др. Почти все студентское время Афанасий Афанасьевич прожил в семье Григорьевых. Аполлон Александрович от начала стал его горячим поклонником, собирал и подводил под особые отделы его стихотворения. Они уже тогда так высоко ценились, что ободренный похвалами поэт решился издать свои произведения отдельною книжкою: «Лирический Пантеон А. Ф. Москва, 1840», не имевшей однако никакого успеха, хотя благосклонно встреченной журналами. В «Москвитянине» 1842 и следующих годов нередко помещались стихотворений Фета, и А. Д. Галахов с большою смелостью внес некоторые из них в свою «Хрестоматию» (1843 г., первое издание). Наибольшее влияние на поэта имел Гейне, которым тогда зачитывалась молодежь. Но наш поэт усвоил от Гейне только его чудесные художественные приемы и безсознательно вкладывал в них совершенно иное содержание: свежее, радостное чувство красоты.

Новая полоса жизни началась для Афанасия Афанасьевича с поступлением в военную службу. В 1845 г. 21 апреля он был принят унтер-офицером в кирасирский «Военного Ордена» полк. Постепенно он был произведен в корнеты (14 марта 1846), в поручики (14 августа 1849) и штаб-ротмистры (6 декабря 1851). В 1853 году 2 май он был прикомандирован к лейб-гвардии уланскому Его Величества полку и 28 января 1854 года произведен в поручики сего полка. Во время Крымской войны, в 1854 г. (с 8 марта по 7 октября) и в 1855 г. (с 16 апреля по 15 ноября), он находился в составе войск, охранявших берега Эстляндии. В 1856 г. (23 июня) уволен в отпуск, сперва на 11 месяцев, а потом в бессрочный, и наконец 27 января 1858 года вышел в отставку штаб-ротмистром. Но дворянских прав ему не удалось достигнуть, так как чиновный ценз на эти права все повышался по мере того, как он подвигался по службе.

Время военной службы было второю яркою эпохою в жизни Афанасия Афанасьевича. Много трудов и волнений, много радостей, строгая дисциплина службы, множество разнообразных лиц, успехи в любви, в дружбе, в литературе — всем была богата эта жизнь. И можно прямо сказать, что на Афанасии Афанасьевиче до конца были ясно видны два отпечатка: старого помещичьего быта, с его тонкою общительностью и изяществом жизни, и военной службы николаевских времен, с ее строгим пониманием власти и обязанности.

Эти годы были расцветом его поэтической деятельности. Уже в 1850 г. он нарочно приезжал в Москву, чтобы напечатать сборник своих произведений: «Стихотворения А. Фета, Москва, 1850». Книжка была встречена в литературе похвалами, даже восторженными, но расходилась плохо. Зато журналы наперерыв печатали стихи Афанасия Афанасьевича, и это приносило ему доход, не маловажный для его тогдашних средств. Перейдя в гвардию, он воспользовался в Петербурге первым случаем, чтобы познакомиться с кружком «Современника», Некрасовым, Панаевым, Дружининым, Лонгиновым, Анненковым, Гончаровым, М. А. Языковым и пр., и тут же встретил прежних своих знакомых, Тургенева и В. П. Боткина. Позднее он познакомился у Тургенева с Л. Н. Толстым, вернувшимся из Севастополя. Этот кружок высоко ставил нашего поэта; например, Тургенев тогда писал ему однажды: «Что́ вы мне пишете о Гейне? Вы выше Гейне, потому что шире и свободнее его» *) — оценка, в которой много справедливого. Во главе кружка стоял, конечно, Тургенев, и под его председательством кружок решил общими силами выбрать, очистить и красиво напечатать собрание стихотворений Афанасия Афанасьевича. Это и была книга: «Стихотворения А. А. Фета, Спб. 1856».

С оставлением военной службы совпадает вторая и самая большая поездка за границу **) и женитьба. В Париже Афанасий Афанасьевич женился (16 авг. 1857) на Марье Петровне Боткиной, сестре своего давнишнего почитателя и приятеля, Василия Петровича Боткина. После женитьбы три года были проведены зимою в Москве, а летом в Новоселках, принадлежавших (по смерти Афанасия Неофитовича, 1855 г.) замужней сестре, Борисовой. Но оставаться без дела Афанасий Афанасьевич не мог, и для него наступила пора новых усилий. С согласия жены он решился серьезно посвятить себя сельскому хозяйству и в 1860 году купил за 20 тысяч (из приданых денег) Степановку, хутор с 200 десятин земли, во Мценском уезде. Это было ровное голое место, где стоял небольшой дом, только что построенный и еще вовсе не отделанный, где не было ни речки ни дерева, и росла лишь в стороне березовая рощица на трех десятинах. Тут Афанасий Афанасьевич энергически принялся хозяйничать и жил 17 лет, лишь зимою наезжая не надолго в Москву. Он отделал дом и расширил его пристройками, развел цветники, насадил аллеи, выкопал пруды и колодцы и, главное, усердно повел хлебопашество.

К этому времени относится его служба мировым судьею в течение 10½ лет (1867—1877) *), его статьи по вопросам о сельских порядках, очень редкое писание стихов, которые тогда, как он убедился, уже не могли составлять для него какой-нибудь «материальной опоры» **), и постепенное возрастание его имущества, достигшего под конец той величины, которую можно назвать богатством.

По высочайшему указу 26 дек. 1873 года была наконец утверждена за Афанасием Афанасьевичем отцовская фамилия Шеншина, со всеми связанными с нею правами.

В 1877 году Афанасий Афанасьевич решился бросить Степановку и купил за 105 тысяч рублей Воробьевку (так называемую Ртищевскую Воробьевку, по фамилии давнишнего владельца) в Щигровском уезде Курской губернии, на реке Тускари, в девяти верстах к востоку от известной Коренной Пустыни. Деревня Воробьевка стоит на левом, луговом берегу реки, а господская усадьба на правом берегу, очень высоком. Каменный дом окружен с востока каменными же службами, а с юга и запада огромным парком на 18-ти десятинах, состоящим большею частью из вековых дубов. Место так высоко, что из парка ясно видны церкви Коренной пустыни. Множество соловьев, грачи и цапли, гнездящиеся в саду, цветники, разбитые по скату к реке, фонтан, устроенный в самом низу против балкона, — все это отразилось в стихах владельца, писанных в этот последний период его жизни.

Вообще, тут началась новая жизнь. Хозяйство, как на 850 десятинах, прилегавших к Воробьевке, так и в других имениях, велось управляющим, а сам владелец, можно сказать, вернулся к литературе. Кроме стихотворений, внушенных минутами вдохновения, началась непрерывная работа переводов. Были переводимы: Шопенгауэр («Мир, как воля»), Гёте («Фауст»), Овидий, Вергилий, Катулл, Тибулл, Марциал. Во всех этих трудах Афанасий Афанасьевич подписывался Фетом, дорожа именем, которому он приобрел такую громкую известность, и как будто твердо желая установить различие между поэтом и человеком, — то различие, которое часто было темой его разговоров. Под этим именем, принадлежащим к самым драгоценным именам нашей литературы, выпускаются и настоящие книги.

В Воробьевский период были издаваемы собрания стихотворений, под заглавием «Вечерние огни», первая книга в 1883 году, второй выпуск в 1885, третий в 1888, четвертый в 1891.

В 1881 году был куплен в Москве, на Плющихе, небольшой дом, и с тех пор установился тот обычный порядок жизни, в котором она шла до конца. Зиму Афанасий Афанасьевич проводил в Москве, раннею весною, никак не позже 15 апреля, переезжал в Воробьевку и оставался там до последних чисел сентября.

Эту последнюю эпоху жизни поэта можно назвать временем довольства, житейского покоя и почета, прочной славы и спокойной литературной деятельности. Под конец он задумал написать свои воспоминания и оставил нам две большие книги: «Мои воспоминания» (1848—1889), 2 тома, Москва, 1890, и «Ранние годы моей жизни», Москва, 1893 г. (посмертное издание). Тут читатели найдут множество всякого рода подробностей этой деятельной и разнообразной жизни. Прибавим лишь незанесенные туда главныяе события.

К их числу нужно отнести сближение с Великим Князем Константином Константиновичем. Как ревностный почитатель таланта Афанасия Афанасьевича, Великий Князь прислал ему, в первых числах декабря 1886 г. книгу своих стихотворений и письмо. Отсюда началась переписка, не прерывавшаяся до конца жизни. В 1887 г., старец-поэт ездил в Петербург и лично представлялся Великому Князю. Эти отношения он высоко ценил, и они составляли большую радость его последних дней.

В 1889 году, 28 и 29 января, был с большим торжеством празднован в Москве пятидесятилетний литературный юбилей Фета. Вслед за тем, 26 февраля, Государю угодно было пожаловать юбиляру звание камергера.

Уже лет тридцать страдал Афанасий Афанасьевич одышкой, постоянно усиливавшейся, несмотря на всякие предосторожности. Не раз встречаются и в стихах его жалобы на «трудное дыхание». Впоследствии, лет за десять до смерти, к этому присоединилось хроническое воспаление век. В 1892 году, по приезде в Москву, он заболел бронхитом; эта болезнь прошла, но общая слабость усилилась, и 21 ноября, в полдень, поэт скончался, не доживши двух дней до 72 лет. Хотя его многолетняя болезнь в последние годы была мучительно тяжела, он бодро переносил ее, жаловался очень мало и редко; в последний день он был на ногах, но, чувствуя приближение роковой минуты, уговорил жену выехать за какой-то покупкой и умер, присевши на стул в своей столовой.

Вообще, душевные качества Афанасия Афанасьевича представляли очень заметное и прекрасное своеобразие. Он обладал энергией и решительностью, ставил себе ясные цели и неуклонно к ним стремился. Ему всегда нужна была деятельность; он не любил бесцельных прогулок, не любил оставаться один или молча погружаться в книгу; когда же имел собеседников, был неистощим в речах, исполненных блеска и парадоксов. Переписка с друзьями и знакомыми составляла для него не тягость, как для большинства писателей, а наслаждение. Стихотворения его были не плодом обдумывания и труда, а прямыми дарами вдохновения, В них обыкновенно нет никаких вступлений, а прямо изливается чувство, возникшее в известную минуту, в известной обстановке. Что касается его характера, то близко знавшие его согласятся без всяких колебаний с Василием Петровичем Боткиным, который приписывает ему «чистое, доброе, наивное сердце» *).

Отпевание происходило 24 ноября в университетской церкви, и потом гроб был отвезен Марьею Петровною в село Клейменово, в двадцати пяти верстах от Орла, во Мценском уезде. Село это — родовое имение Шеншиных. Там на кладбище старой церкви похоронены отец и мать Афанасия Афанасьевича и некоторые члены предыдущего поколения Шеншиных. Но сам он положен не здесь, а в склепе под новою церковью.

Там же похоронили и Марью Петровну, скончавшуюся 21 марта 1894 года. Детей у них не было.