XXXIII.
ПОПУГАЙ

Случайно вылетев из клетки золотой,
Зеленый Попугай в дубраве поселился
И там, возвысив голос свой
С надменностью пустилс
Всех птиц пересужать
И мнимым знатокам в сужденьях подражать.
По мненью нового зоила,
Для опытных судей,
Весны любимец соловей
Пел слишком громко: ведь не сила,
А нежность в музыке пленяет боле слух;
Малиновка, надежный
друг Соловушки-Орфея,
Приятным голоском владея
Из тона в тон переходить,
К несчастью, не умела,
А пеночка уныло, томно пела.
О прочих не хотел знаток и говорить:
Они не стоили вниманья;
Щегленок, чиж, в певцы попали невзначай,
И, словом, были все предметом порицанья.
Лишь птички запоют — засвищет попугай.
Певцы терпенье потеряли:
«За что ты нас бранишь»? — они ему сказали:
«Мы видим, что тебе не можем угодить,
«А песенок твоих еще мы не слыхали:
«Изволь нас поучить.
«Запой и удиви гармонией своею!
«Что прибыли свистать?» —
Зоил, повеся нос, им принужден сказать:
«Свищу я хорошо, а петь я не умею».